Марксистский и cоциалистический феминизм(ы)

Марксизм развеивает мифы о «демократии» и ее «плюрализме» и открывает нам глаза на систему классового господства, основанную на насильственной эксплуатации. Феминизм развенчивает мифы об «инстинкте» и романтической любви и выявляет мужское господство как господство силы. Оба вида анализа обращают наше внимание на фундаментальную несправедливость. Выбор такой: либо возвращаться к убаюкивающим мифам, либо, как говорил Маркс, работать над созданием такого социального порядка, который не нуждается в мифах, которые бы его поддерживали.

Барбара Эренрайх. «Что такое социалистический феминизм?» 1976 г.


Этот текст не претендует на системность или обзорный характер. Я почти ничего не знала о социалистическом феминизме, пока не обязалась делать доклад на первом занятии Школы феминизма — и как раз подготовка доклада стала для меня отличным поводом начать разбираться в теме, которая меня давно интересовала. В такой ситуации я, конечно, не могла представить никакой общей картины. Но я постаралась подобрать подходящие источники, комбинация которых, можно надеяться, поможет создать некоторое первичное представление о марксистском и социалистическом феминизмах не только у меня, но и у читательниц и читателей.

Разговор о марксистском и социалистическом феминизме или феминизмах начинается с терминологической проблемы. Прежде всего, у человека со стороны естественно должно возникнуть недоумение, если ему сказать, что это два разных направления в феминизме, которые во многом друг другу противоречат. Но даже это не будет всей правдой, потому что разные люди пользуются этими терминами по-разному. Некоторые современные марксисты не готовы разделять эти два течения и придерживаются мнения, что термин «марксистский феминизм» нужно продолжать использовать, частично переозначивая его и наполняя новым смыслом.



Тем не менее, существует традиция, согласно которой, если говорить коротко и несколько огрубляя, марксистским феминизмом называется течение, основанное на экономическом детерминизме, отрицающее наличие у женщин специфических интересов и утверждающее, что они должны вместе с мужчинами бороться за дело революции. Социалистический феминизм — это более позднее течение, которое оформилось в 1970-е; оно представляет собой синтез идей марксизма и радикального феминизма и отчасти полемизирует с обоими теоретическими направлениями.

Идеи феминизма были заложены еще Манифесте коммунистической партии, где сказано следующее:

Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.
Он даже и не подозревает, что речь идет как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.

Но основой основ марксистского феминизма заслуженно считается другой классический текст — книга Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Эта книга совершила переворот в науке — она впервые включила вопросы сексуальности и репродукции в экономическую теорию. Основная идея Энгельса состояла в том, что половое разделение труда стало значимым только с появлением частной собственности. Именно тогда, когда возникла необходимость распределять излишки производства, мужчины стали стремиться передавать накопленную собственность несомненному наследнику, и так был изобретен контроль над поведением женщины.

Таким образом, корень угнетения — это частная собственность. Следовательно, уничтожить частную собственность означает уничтожить объективное основание для угнетения женщин.



На этом постулате было основано мнение в марксистском феминизме конца XIX — начала XX века о том, что не существует «женского вопроса», отдельного от социально-экономических условий. Александра Коллонтай подчеркивала, что у буржуазных женщин и женщин-пролетарок разные интересы и, следовательно, объединение во имя общих женских интересов бесперспективно с точки зрения освобождения женщин рабочего класса: (Следует отметить, что Коллонтай формулирует эту позицию в 1908 году во введении к книге «Социальные основы женского вопроса» в контексте таких проблем, как гражданские права, право на труд и достойные условия труда и т.п. — то есть имея в виду гораздо более узкий круг вопросов, чем тот, который мы понимаем под «женским вопросом» сегодня.)
В рамках этой традиции внутри марксизма сложилось течение, сторонники которого отрицали или преуменьшали значение борьбы женщин за свои права, ставя ее ниже общей борьбы трудящихся против эксплуатации. Даже сейчас среди марксистов есть те, кто настаивает, что единственный выход для женщин — это поддерживать мужчин в борьбе за социализм. Кажется очевидным, что те, кто отстаивает эту позицию, не видят угнетения мужчинами женщин в рамках рабочего класса.

Между тем, еще в XIX веке в рамках социалистического движения высказывались и другие взгляды. Август Бебель в своей работе 1878 года «Женщина и социализм» выделил такой неэкономический метод угнетения женщины, как двойной стандарт сексуальной морали и сделал вывод, противоположный тому, что будет позже утверждать Коллонтай: все женщины, независимо от своей классовой принадлежности, имеют и общие интересы.

Это направление феминистской мысли в 1970-е оформилось в то, что получило название «социалистический феминизм», или, как его еще называют, «антикапиталистический феминизм».
Основания социалистического феминизма замечательно четко и последовательно изложены в статье американской феминистки и социалистки Барбары Эренрайх «Что такое социалистический феминизм?», написанной в 1976 году. Эренрайх в явной форме противопоставляет социалистический феминизм тому течению, которое она называет «механическим марксизмом»: для этих людей важно и достойно анализа только то, что связано с процессом производства и конвенциональной политической сферой. С этой точки зрения, любая другая часть человеческого опыта и социального существования — то, что связано с образованием, сексуальностью, отдыхом, семьей, искусством, музыкой, домашним трудом и так далее — находится вне основных процессов общественных изменений и принадлежит к «надстройке» или «культуре».
Эренрайх, как и многие другие социалисты, понимает и политику, и капитализм более широко: она отмечает, что капитализм, особенно в монополистической фазе, стремится завоевывать новые рынки и пронизывать всю общественную жизнь, а значит, потребление приобретает не меньшее значение, чем производство, и классовая борьба происходит не только на рабочих местах, но и в любой другой области, где сталкиваются классовые интересы, в том числе в образовании, медицине, искусстве, музыке и т.д. Цель социалистов с этой точки зрения не ограничивается изменением собственности на средства производства — речь идет об изменении всего социального существования в целом.

Она критикует своих современниц — радикальных феминисток за недооценку роли капитализма в угнетении женщин.

По мнению Эренрайх, радикальные феминистки ошибочно утверждают идею об универсальности мужского господства, о том, что все социальные системы представляют собой проявления патриархата и что империализм, милитаризм и капитализм — это просто проявления врожденной мужской агрессивности. Эренрайх считает такую позицию уязвимой по нескольким причинам.

Во-первых, она оставляет мужчин за бортом и не оставляет концептуальной возможности для примирения с ними на подлинно человеческой и эгалитарной основе.
Во-вторых, она обесценивает многие достижения женщин — до тех пор, пока они осуществляются в рамках патриархатной системы.

Но наиболее важно, с ее точки зрения, учитывать исторические изменения, обусловленные переходом от аграрного общества к промышленному капитализму. Потому что докапиталистическое общество было по-настоящему, в традиционном смысле слова патриархальным: центром производства было домашнее хозяйство, которым руководил старший мужчина в семье. А промышленный капитализм, как это ни парадоксально, вырвал почву из-под ног патриархата. Члены семьи стали массово покидать домашнее хозяйство, становясь индивидуальными и свободными наемными работниками на фабриках.

Естественно, капитализм тем самым не покончил с мужским господством. Но, как подчеркивает Эренрайх, та конкретная форма гендерного угнетения, которой мы подвергаемся сегодня, сложилась в значительной степени сравнительно недавно. Отсюда она делает вывод, что, чтобы женщины могли осознать свой сегодняшний опыт как женщин, им необходимо рассматривать и анализировать капитализм как систему.

И все-таки какие же проблемы женщин не решаются в рамках капитализма?

Прежде всего, речь идет об эксплуатации внутри семьи: уход за детьми и домашний труд остаются приоритетом женщин. Это положение дел может смягчаться благодаря сильному социальному государству (т.е. благодаря общественному давлению и законодательной деятельности партий левого крыла — иными словами, благодаря ограничению капитализма) и благодаря изменению общественных ценностей (например, распространению идеала ответственного отцовства). Но, с одной стороны, это происходит только в избранных странах — странах экономического Севера, причем не всех. С другой стороны, эти успехи всегда нестабильны, в силу того, что нестабилен сам капитализм: он подвержен регулярным периодам спада и кризисам, а каждый кризис приводит к демонтажу социального государства и возрождению консервативной риторики. И наконец, такие успехи всегда будут ограниченными, потому что идеология семьи продолжает играть для капитализма ключевую роль и в рамках капитализма никогда не произойдет, например, полного обобществления заботы о детях — потому что это потребует колоссальных государственных расходов, на которые никогда не пойдет ни одно капиталистическое правительство.

Еще один пример — сексуализация и объективация женского тела. Женское тело — рынок, уже завоеванный капитализмом, и эту стратегическую позицию он без боя не сдаст. Конечно, можно снова обсуждать, возможно ли отвоевать женское тело, не демонтируя капитализм, а только ограничивая его, но очевидно, что есть сильнейший аргумент против этого: объективация работает на подчиненный статус женщины в семье, а семья, как уже было сказано, имеет для капитализма важнейшее идеологическое значение.

Итак, что делать? Ответ феминисток-социалисток (и феминистов-социалистов): бороться и против патриархата, и против капитализма. А метод борьбы один — объединение с другими угнетенными группами.